Само море тихое и спокойное. Полный штиль.
Я представлял себе Лии, стоящую на той высокой скале, где я впервые её увидел. Наверное, ветер также нещадно трепал бы её волосы и ласкался бы в её раскрытых ладонях. А Лии думала бы не о нём и не о древних духах племени мокен… она бы шептала морю обо мне… Тихую молитву морские волны подхватили бы и понесли наперегонки, перекидывая, играя и вторя нежному шёпоту Лии. И доносилась бы неустанная шутка волн до слуха могучего и древнего океана. Таинственный и безмятежный, он распознал бы в этой молитве мощь и глубину отчаяния. И понял бы океан, какую непоправимую ошибку совершил, так жестоко наказав своих глупых детей. Ведь шёпот горькой мольбы нёсся бы к нему, вопреки временам и пространствам, каждый раз, когда кто-то из его детей, закрывая глаза, ронял бы солёные слёзы, такие близкие и понятные ему самому. «Несчастные дети!» — взмолилось бы море и попросило бы вернуть сердца живых и души мёртвых.
Но Бескрайний Отец молча глотал бы солёные слёзы и слушал… и, наверное, бы сожалел.
«Чао Ле. Дети моря» Мариша Кель
